Этой ночью я проснулась от звука падающего снега.
"Это невозможно!", – скажете вы.
А я отвечу: "Когда знаешь кого-то столько лет, узнаешь его даже по молчанию".
Я встала, накрыла пледом своих сопящих мальчиков и на цыпочках подошла к окну.
Там, в тусклом свете фонаря, плавно вальсировали тончайшие хлопья, похожие на стружку белого шоколада.
Мне казалось, что снег не падает, а подымается с земли и взлетает всё выше и выше в небо, и что в этом парении и есть само совершенство.
Будто тысячи ангелов сбросили свои одеяния, и каждое из их легоньких, почти невесомых перьев оттолкнулось от асфальта и вновь устремилось ввысь.
Я любовалась метелью, прижавшись носом к запотевшему стеклу, и думала о том, как сложно бывает порой дождаться зари.
Когда ночь достигает своего пика, единственное, за что еще можно держаться – это надежда.
Надежда на то, что наступит новое утро, новый день, и солнечные зайчики ворвутся в дом, поднимая пыль с забытых желаний.
Таких простых и незамысловатых: новой шляпы, красного платья, томика Пруста и завтрака у подножья Эйфелевой башни.
Мальчики во сне держаться за руки, и я решаю задержаться у окна до первых лучиков солнца.
Не буду больше бояться, буду мечтать.
А я отвечу: "Когда знаешь кого-то столько лет, узнаешь его даже по молчанию".
Я встала, накрыла пледом своих сопящих мальчиков и на цыпочках подошла к окну.
Там, в тусклом свете фонаря, плавно вальсировали тончайшие хлопья, похожие на стружку белого шоколада.
Мне казалось, что снег не падает, а подымается с земли и взлетает всё выше и выше в небо, и что в этом парении и есть само совершенство.
Будто тысячи ангелов сбросили свои одеяния, и каждое из их легоньких, почти невесомых перьев оттолкнулось от асфальта и вновь устремилось ввысь.
Я любовалась метелью, прижавшись носом к запотевшему стеклу, и думала о том, как сложно бывает порой дождаться зари.
Когда ночь достигает своего пика, единственное, за что еще можно держаться – это надежда.
Надежда на то, что наступит новое утро, новый день, и солнечные зайчики ворвутся в дом, поднимая пыль с забытых желаний.
Таких простых и незамысловатых: новой шляпы, красного платья, томика Пруста и завтрака у подножья Эйфелевой башни.
Мальчики во сне держаться за руки, и я решаю задержаться у окна до первых лучиков солнца.
Не буду больше бояться, буду мечтать.